Стратегия: «Замок Россия». Том 1 - Страница 97

— Шам, атака!

Две птицы почти синхронно пикируют и бьют в самый хвост отставшей группы. Не видно, зараза! Хвост стада постепенно втягивается в основную массу. Тем временем остальные члены хищной стаи собираются к точке успешного завершения охоты и, плавно притормаживая огромными крыльями, с пробежкой садятся рядом.

— Вот это да! — поворачивается ко мне Монгол, в глазах которого блестит гордая память всех кочевых тюркитских племён, память былых соколиных охот.

Но на этом дело не закончилось.

Стадо остановилось.

И тут из темной массы реликтовых копытных отделилась большая группа матёрых самцов, решивших разобраться с налётчиками, ударный отряд, цвет племени. Почти строгое каре разом ударило в землю, дрогнуло и страшным тараном освирепевших бойцовских самцов понеслось к пернатым убийцам. Те разумно не стали дожидаться заведомо проигрышной сечи. Взлетели "орлы" не сразу, сначала снялись трое, потом еще одна пара поднялась в воздух и направилась в сторону мчавшегося отряда, старательно пытаясь его напугать — бесполезно! Самцы уже в боевом запале! Чёрт, вот бы поближе, плохо видно, даже в бинокль.

Последние два "кондора", похоже, самых крупных, торопливо повозились, тоже поднялись и тяжело пошли в степь с добычей. Под двумя крылатыми монстрами висели обвисшие кляксы — части или целые туши убитых птицами или задавленных в паническом бегстве животных. "Телята, наверное", — подумалось мне.

С ума сойти и взад не зайти!

Вот тебе и романтика степей, скачи тут на быстрой каурой лошадке, храбрый воин с развевающимся красным плащом за спиной… Как примитивная движущаяся мишень. Не, брат, из "винта" их не возьмёшь, тут пулемёт нужен! Ох, и хорошо, что мы не ленимся ДПМ с собой на берег таскать. Хотя вступать в бой с такими птицами, даже если и с двумя пулемётами, мне что-то категорически не хотелось.

Мать-перемать… Накаркал профессор, сбылась мечта криптозоолога.

— Снял? Всё снял?

— Снял… Не знаю, что там по качеству получится, руки тряслись, — признался Монгол, откидываясь назад.

— И я вроде бы кадр держал всё время. Еле кнопку отпустил.

Я тоже лёг на спину, вытянул руки вверх, поболтал ими немного, сгоняя онемение. Нежно погладил "дегтяря", стоящего рядом. "Ты ж, мальчик, того, не подведи нас, вишь, что за хрень тут летает". По рации сообщили Коломийцеву о завершении наблюдения, пора отходить.

Пока Шамиль раскачивал лом, вытаскивая его из грунта, пока отдавали конец и отходили, я уже связался с Эфиром. Рассказал Юрке подробно про пташек, всё под запись, с пометкой "молния". Это вам не медведь-одиночка, это хищная небесная стая. И их становится всё больше. При другом наборе фактов и догадок я бы панику не поднимал. Ну, большие. Ну, умные, опытные, работают стаей. Что тут нового? На Земле-2 и зайцы большие, не заиграешься, местный косой вмиг палец оттяпает. Волки ещё умнее, на удивление быстро поняли, что такое ружьё, достаточно ствол поднять — отходит. А уж размер… Сидели как-то с Кастетом на взгорочке, отдыхали, а по большущей поляне дальним концом семейство волчье идёт, нас пока не видят. Костя тихо кашлянул в кулак, но вожак услышал — на таком-то расстоянии! — и резко повернулся к нам. Именно повернулся, да сразу всем телом, шея не вертится, неудобно ему шеей вертеть, такой позвоночник волчара себе отрастил — как камазовский кардан. Меньший и не выдержит динамику прыжка при таком весе, волк головой бьет.

В общем, сложив всё вместе, картину получаешь тревожную.

Число птиц растёт, стада разведаны. Хотя, что-то тут не так. Со сбившимися бизонами никакая стая не совладает, эти рогачи тоже жить хотят, быстро найдут верную тактику.

— Думаешь, "облетчики"? — запыхавшийся Шамиль зашёл в рубку.

"Облётчиками", отслуживший срочную в авиаполку Монгол называет одиноких чаек, следящих за всеми нашими действиями во время плавания. Чайки тут тоже будь здоров. На Ангаре, помню, наблюдал: сидит чайка на выброшенном плавающем налиме, и безрезультатно долбит клювом толстую шкуру, потом плюёт и сидит неподвижно, ждёт, когда рыбину прибьет к берегу. А тут ждать не будет, таким клювом сковородки можно пробивать. Стоит причалить — как чёрт из табакерки появляется "облётчик", проверяет, не начнём ли мы таскать из Волги лососку или жирных нельм? Если начинаем возиться с рыбой, тем более потрошить, "облётчик" улетает и вскоре возвращается в сопровождении голодных сородичей, откуда только берутся. Чаек, кстати, тоже становиться всё больше, море близко. У Замка их видно редко, там всё больше вороны летают.

"Облётчик"? Да, я так думаю. Думаю, что основная масса птиц уже где-то на подлёте. И слова Гольдбрейха вполне могут стать вещими. Пока что всё сходится.

— Нужно бы наладить наблюдение с воздуха, — выслушав наш рассказ, резюмировал Коломийцев.

— Правильно опасаетесь, дядя Вова, — согласился я, — теперь нам придётся задирать головы вверх. Так что вы ружьё-то своё полюбите, чувствую, не век ему без дела висеть.

— С чего это я опасаюсь? — возмутился Владимир Викторович. — Чай, "Дункан" не ухватят. Да я как рявкну сиренкой-то, вмиг разлетятся, живоглоты! Да и Корнеев есть, у него такая пушка, только по гигантам и стрелять.

Но "беню" рукой погладил.

Корнеев, кстати, своего гуся стрелил. Вдогон и не меньше, чем с семидесяти.

Информацию по вышедшим в эфир французам, переданную на борт "Дункана" Вотяковым, обсуждали всем экипажем, долго и с азартом. Казалось бы, перед нами вполне реальная, достижимая цель. Настоящая, важная. Координаты есть, схема решения тоже. Выйти в море, там как-нибудь бережком-бережком, — и аккуратненько нырнуть в Сену. Ну, а там уже всё понятно, — осторожно двигаем вверх по течению, пока не увидим на стенах "неправильный" триколор франков. Схлестнемся антеннами с их радистом, скорректируем движение. Вот это была бы миссия! Вот это был бы результат. Всем страстно хотелось посмотреть, как обустроились и живут другие земляне: что у них за хозяйство, каков замок, уровень прогресса, какие перспективы сотрудничества нам грозят. Что за народ обосновался по соседству, в конце концов!